Формат мероприятия с глубоким вовлечением участников позволит эффективно решать актуальные проблемы
В Центре международной торговли в Москве 6–8 июля состоялся 1-ый Национальный конгресс с международным участием «Национальное здравоохранение 2022», профессор А.В. Губин принял активное участие в его работе и дал интервью журналу Opinion Leader, который выступил в качестве информационного партнера Конгресса.
— Александр Вадимович, поделитесь своими впечатлениями о Конгрессе.
— Впервые был предложен формат, в котором заявленные темы представлялись не в виде череды лекций, — на Конгрессе шло активное обсуждение, мозговой штурм в сформированных рабочих группах. Такая перестройка проведения профессионального мероприятия важна, потому что время сейчас очень динамичное и прослушивание лекций сегодня людей не привлекает, да и, с точки зрения выработки и принятия решений, формат с глубоким вовлечением участников очень эффективен. Так что организация Конгресса получилась!
Второй момент — проблематика Конгресса оказалась актуальной для очень разнообразной аудитории: специалистов Росздравнадзора, руководителей лечебных и образовательных учреждений, врачей, представителей фонда ОМС (обязательного медицинского страхования). Это тоже позволило наиболее полно раскрыть многие вопросы и способствовать их решению.
Пленарное заседание с участием министра здравоохранения РФ М.А. Мурашко, которое проходило с онлайн-голосованием по обсуждаемым вопросам, было очень продуктивным. Мне понравилось, что мы перестали уходить в совсем узкие технические моменты и попытались обсудить какие-то вопросы на глобальном уровне, с точки зрения общих подходов к здравоохранению. Я думаю, что в основном — это заслуга министра, который был настроен на то, чтобы услышать разных представителей отрасли, благодаря чему получилось интересное, живое общение.
— Какие темы вам, как руководителю крупного федерального исследовательского и клинического центра, были особенно близки?
— Особенно важным, на мой взгляд, был предмет разговора о пациентоцентричности, или пациентоориентированном подходе, мне ближе это называть «дружественной пациенту средой». Здесь очень много вопросов: то, что надо развивать, и то, что не совсем прозвучало, — все-таки как провести черту между пациентоориентированностью и клиентоориентированностью? Мы только сделали определенный посыл, и будет здорово, если эта тема пойдет в работу. Вся система здравоохранения создана для пациента, а мы стали это забывать.
Еще было важно, что на уровне министерства прорабатывается кадровый вопрос. Такая сложная многогранная тема, связанная и с профессиональным выгоранием, и с конфликтами внутри учреждения, и с уровнем подготовки кадров, и с вопросами кадрового законодательства в медицине.
— Как вы для себя разделяете понятия «пациентоориентированность» и «клиентоориентированность»?
— Между ними очень тонкая грань, даже в выступлениях на Конгрессе эти термины путали. Здесь важно следующее: пациентоцентрированный — это подход, при котором основная задача уменьшить воздействие системы здравоохранения на пациента, другими словами, исключить все лишние действия. А клиентоориентированность — это система предложений или продаж, при которой создается сервис, обеспечивающий продажу максимального количества услуг. Это принципиально разные вещи, они пересекаются только в одном — комфорт для пациентов. Мне больше нравится терминология «медицина, дружественная пациенту», «клиника, дружественная пациенту». За рубежом это называется «медицина, ориентированная на пациента и семью», и там основная идея — минимизировать сроки госпитализации, исключить ненужные госпитализации и ненужные манипуляции. То есть это — постоянный аудит и минимизация возможных воздействий на человека. Но это дорогое удовольствие, это достигается не путем того, что человек не может попасть в стационар, а за счет того, что он получает максимум необходимой помощи, не ложась в клинику. У нас в стране есть проблемы с амбулаторной помощью, например, сделать МРТ, КТ бесплатно на базе поликлиники практически невозможно, пациента госпитализируют, и уже в стационаре проводят эти обследования, и там же доступна консультация грамотных специалистов. Это сложная тема.
На Конгрессе Михаил Альбертович Мурашко отметил, что необходимо сокращать сроки госпитализации и инвазивность для пациентов, во мне это отозвалось. Если кратко говорить, то пациентоориентированность — это когда человек не испытывает боли, страха и вступает в определенные партнерские отношения с медиками. Мы все боимся системы здравоохранения, мы все ожидаем боль психологическую или физическую и, соответственно, мы все имеем проблемы с доверием, иначе все было бы хорошо. Такую же боль, разочарование, страх и отсутствие доверия испытывают медики по отношению к пациентам, потому что они тоже попадают в разные неприятные ситуации, они психологически выгорают. Это история про то, что не может быть пациентоориентированной среды без доктор-ориентированной среды. Почему, с моей точки зрения, более подходящий термин «медицина, дружественная пациенту»? Потому что дружба не может быть в одиночку, для нее нужны минимум две стороны.
— На Конгрессе поднималась тема страхования профессиональной ответственности врачей. Вы в своем центре чувствуете эту проблему?
— Конечно! Мы понимаем, что сегодня лечебное учреждение так или иначе будет отвечать за все, в то время как отдельные сотрудники этой ответственности полностью не осознают. Я думаю, это не только юридическая, но еще и глубокая культурологическая проблема, связанная с тем, что практически всю нашу историю врач не выступал как индивидуальный предприниматель, обеспечивающий медицинскую помощь, частная медицина появилась не так давно, поэтому у нас всегда преобладал коллективный разум. Сейчас такая проблема возникла, но люди пока к этому психологически не готовы. Просто взять западную кальку не удастся, потому что тотальное страхование — это очень дорого, сразу закладывается огромная составляющая на страховые случаи и судебные иски. Тут еще очень важна такая составляющая, как ответственность пациента, потому что когда возникает дополнительная финансовая возможность, сразу появляется очень много соответствующих запросов, и это превращается в бизнес. И это будет не просто защита врача, а еще одна мощная история для создания отдельного бизнеса с привлечением большого штата юристов и страховых компаний. На Конгрессе пока не прозвучало готового решения этой проблемы.
— Вы лично выносили в ходе работы Конгресса предложения, вопросы для обсуждения?
— Я участвовал в работе круглых столов, мы много тем обсуждали, и я вносил предложение, связанное с кадровым законодательством. У нас достаточно сложное законодательство, связанное с увольнением и набором сотрудников, и оно требует корректировки.
— Ждете ли вы принятия каких-то конструктивных решений по итогам прошедшего Конгресса?
— Да, мне показалось, что все сотрудники Министерства здравоохранения (министр, заместители министра), которые участвовали в заседании, вели достаточно скрупулезный протокол предложений, мнений, они их записывали и обсуждали. Часто бывает так, что прошло мероприятие, вынесли резолюцию, и о ней забыли. Здесь многие моменты отфиксированы и взяты на заметку, потому что темы, которые поднимались, были неоднозначные, спорные, и, возможно, они будут проработаны более глубоко, и за этим последуют какие-то перемены.
— На ваш взгляд, как часто целесообразно проводить такие профессиональные собрания?
— Я надеюсь, что этот Конгресс станет ежегодным, потому что заданный формат оказался очень эффективен для разрешения многих спорных моментов и поиска оптимального решения актуальных проблем.